Неточные совпадения
Помнишь,
как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку и
как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого
короля?
— Приобретение нечестным путем, хитростью, — сказал Левин, чувствуя, что он не умеет ясно определить черту между честным и бесчестным, — так,
как приобретение банкирских контор, — продолжал он. — Это зло, приобретение громадных состояний без труда,
как это было при откупах, только переменило форму. Le roi est mort, vive le roi! [
Король умер, да здравствует
король!] Только что успели уничтожить откупа,
как явились желевные дороги, банки: тоже нажива без труда.
И, отделав
как следовало приятельницу Анны, княгиня Мягкая встала и вместе с женой посланника присоединилась к столу, где шел общий разговор о Прусском
короле.
Председатель никак не мог понять,
как Павел Иванович, так хорошо и, можно сказать, тонко разумевший игру, мог сделать подобные ошибки и подвел даже под обух его пикового
короля, на которого он, по собственному выражению, надеялся,
как на Бога.
Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя,
как следует; что между запорожцами и правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к
королю, а с тем вместе и всякое народное право.
В летописных страницах изображено подробно,
как бежали польские гарнизоны из освобождаемых городов;
как были перевешаны бессовестные арендаторы-жиды;
как слаб был коронный гетьман Николай Потоцкий с многочисленною своею армиею против этой непреодолимой силы;
как, разбитый, преследуемый, перетопил он в небольшой речке лучшую часть своего войска;
как облегли его в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки и
как, приведенный в крайность, польский гетьман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем со стороны
короля и государственных чинов и возвращение всех прежних прав и преимуществ.
Но знаю, что, может быть, несу глупые речи, и некстати, и нейдет все это сюда, что не мне, проведшему жизнь в бурсе и на Запорожье, говорить так,
как в обычае говорить там, где бывают
короли, князья и все что ни есть лучшего в вельможном рыцарстве.
Это не было строевое собранное войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от
короля, — и в две недели набиралось такое войско,
какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы.
Лицо самозванца изобразило довольное самолюбие. «Да! — сказал он с веселым видом. — Я воюю хоть куда. Знают ли у вас в Оренбурге о сражении под Юзеевой? Сорок енаралов убито, четыре армии взято в полон.
Как ты думаешь: прусский
король мог ли бы со мною потягаться?»
— Корвин, — прошептал фельетонист, вытянув шею и покашливая; спрятал руки в карманы и уселся покрепче. — Считает себя потомком венгерского
короля Стефана Корвина; негодяй, нещадно бьет мальчиков-хористов, я о нем писал; видите,
как он агрессивно смотрит на меня?
Вечером сидел в театре, любуясь,
как знаменитая Лавальер, играя роль жены депутата-социалиста, комического буржуа, храбро пляшет, показывая публике коротенькие черные панталошки из кружев, и
как искусно забавляет она какого-то экзотического
короля, гостя Парижа. Домой пошел пешком, соблазняло желание взять женщину, но — не решился.
— Понять — трудно, — согласился Фроленков. — Чего надобно немцам? Куда лезут? Ведь — вздуем. Торговали — хорошо. Свободы ему, немцу, у нас — сколько угодно! Он и генерал, и управляющий, и булочник, будь чем хошь, живи
как любишь. Скажите нам:
какая причина войны?
Король царем недоволен, али что?
— Это ужасно! — сочувственно откликнулся парижанин. — И все потому, что не хватает денег. А мадам Муромская говорит, что либералы — против займа во Франции. Но, послушайте, разве это политика? Люди хотят быть нищими… Во Франции революцию делали богатые буржуа, против дворян, которые уже разорились, но держали
короля в своих руках, тогда
как у вас, то есть у нас, очень трудно понять — кто делает революцию?
«Это слова…
как будто Корделии!» [Корделия — младшая дочь
короля Лира из трагедии Шекспира «
Король Лир» — олицетворение бескорыстной любви, верности и высокого понимания долга.] — подумал Обломов, глядя на Ольгу страстно…
Я добивался,
какой именно, и получал такие ответы даже от ее кузины Catherine, из которых ничего не сообразишь: всё двойки да шестерки, ни одного
короля, ни дамы, ни туза, ни даже десятки нет… всё фосски!
Он с наслаждением и завистью припоминал анекдоты времен революции,
как один знатный повеса разбил там чашку в магазине и в ответ на упреки купца перебил и переломал еще множество вещей и заплатил за весь магазин;
как другой перекупил у
короля дачу и подарил танцовщице. Оканчивал он рассказы вздохом сожаления о прошлом.
— Vous dormirez comme un petit roi. [Вы будете спать,
как маленький
король (франц.).]
Видение шведского
короля — это уж у них, кажется, устарело; но в моей юности его с засосом повторяли и с таинственным шепотом, точно так же,
как и о том, что в начале столетия кто-то будто бы стоял в сенате на коленях перед сенаторами.
Король живет здесь
как пленник, в крепком своем замке, который мы видели, и никому не показывается.
Этот магнат-золотопромышленник,
как какой-то французский
король, готов был платить десятки тысяч за всякое новое удовольствие, которое могло бы хоть на время оживить притупленные нервы.
Он снисходит на «стогны жаркие» южного города,
как раз в котором всего лишь накануне в «великолепном автодафе», в присутствии
короля, двора, рыцарей, кардиналов и прелестнейших придворных дам, при многочисленном населении всей Севильи, была сожжена кардиналом великим инквизитором разом чуть не целая сотня еретиков ad majorem gloriam Dei. [к вящей славе Господней (лат.).]
— Нельзя, наблюдаю, Михаил Иваныч; такая уж обязанность матери, чтобы дочь в чистоте сохранить, и могу вам поручиться насчет Верочки. Только вот что я думаю, Михаил Иваныч: король-то французский
какой был веры?
— Не думаю, Марья Алексевна. Если бы католический архиерей писал, он, точно, стал бы обращать в папскую веру. А
король не станет этим заниматься: он
как мудрый правитель и политик, и просто будет внушать благочестие.
Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от дочерей Августа до Поппеи матроны успели превратиться в лореток, и тип лоретки побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так сказать, самого себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие,
как у гетеры Гелиогабала, или с опущенными щеками,
как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся в неаполитанском
короле.
…Действительно, какая-то шекспировская фантазия пронеслась перед нашими глазами на сером фонде Англии, с чисто шекспировской близостью великого и отвратительного, раздирающего душу и скрипящего по тарелке. Святая простота человека, наивная простота масс и тайные окопы за стеной, интриги, ложь. Знакомые тени мелькают в других образах — от Гамлета до
короля Лира, от Гонериль и Корделий до честного Яго. Яго — всё крошечные, но зато
какое количество и
какая у них честность!
Белинский,
как следовало ожидать, опрокинулся со всей язвительностью своей речи, со всей неистощимой энергией на свое прежнее воззрение. Положение многих из его приятелей было не очень завидное, plus royalistes que le roi [более роялисты, чем сам
король (фр.).] — они с мужеством несчастия старались отстаивать свои теории, не отказываясь, впрочем, от почетного перемирия.
Я под конец книги следил за Прудоном,
как Кент следил за
королем Лиром, ожидая, когда он образумится, но он заговаривался больше и больше, — такие же припадки нетерпимости, необузданной речи,
как у Лира, так же «Every inch» [«Каждый дюйм» (англ.).] обличает талант, но… талант «тронутый».
Как получил Иван жалованье от
короля, в тот же день разделил все поровну между собою и Петром.
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду сдавать». Сдал. Засветил козыря. Поглядел на карты: масть хоть куда, козыри есть. И сначала дело шло
как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с
королями! У деда на руках одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать
королей по усам всех козырями.
К счастью еще, что у ведьмы была плохая масть; у деда,
как нарочно, на ту пору пары. Стал набирать карты из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед и руки опустил. В колоде ни одной карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма приняла. «Вот тебе на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед карты потихоньку под стол — и перекрестил: глядь — у него на руках туз,
король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
«Бравый молодец!» — сказал
король Степан и приказал выдать ему одному такое жалованье,
какое получает все войско; и приказал отвесть ему земли там, где он задумает себе, и дать скота, сколько пожелает.
Тогда бани держал Бирюков, банный
король,
как его звали в Москве. Он в Москву пришел в лапотках, мальчиком, еще при Ламакиных, в бани, проработал десять лет, понастроил ряд бань, держал и Сандуновские…
Заведует ими один из чиновников канцелярии начальника острова, образованный молодой человек, но это
король, который царствует, но не управляет, так
как, в сущности, школами заведуют начальники округов и смотрители тюрем, от которых зависит выбор и назначение учителей.
Не знаем,
как на других, но по крайней мере на нас «
Король Лир» постоянно производил такое впечатление.
— О, дитя мое, я готов целовать ноги императора Александра, но зато
королю прусскому, но зато австрийскому императору, о, этим вечная ненависть и… наконец… ты ничего не смыслишь в политике!» — Он
как бы вспомнил вдруг, с кем говорит, и замолк, но глаза его еще долго метали искры.
Мухин,
как удостоившийся чести обедать с французским
королем, получил и особый почет.
— А страшно было, ангел мой? Ну, признайся… хе-хе!.. Какой-нибудь кержак из Самосадки и вдруг обедает за одним столом с французским
королем. Это, черт возьми, ангел мой… Ты
как полагаешь, Самойло Евтихыч?
— Ах ты, француз, француз!.. — говорил исправник, хлопая Петра Елисеича по плечу. — Ну-ка, расскажи,
как ты с французским
королем в Париже обедал?
Австрийский император, французский император и прусский
король писали к нашему императору, что так
как у них крестьяне все освобождены без земли, а наш император дал крестьянам землю, то они боятся, что их крестьяне, узнавши про это, бунт сделают, и просили нашего императора отобрать у наших крестьян землю назад.
Злая волшебница прогневалась на моего родителя покойного,
короля славного и могучего, украла меня, еще малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудище страшное и наложила таковое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари божией, пока найдется красная девица,
какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня в образе страшилища и пожелает быть моей женой законною, и тогда колдовство все покончится, и стану я опять попрежнему человеком молодым и пригожиим; и жил я таковым страшилищем и пугалом ровно тридцать лет, и залучал я в мой дворец заколдованный одиннадцать девиц красныих, а ты была двенадцатая.
— Сначала вы мне скажете о причинах, побудивших
короля французского взять крест, — сказал он, поднимая брови и указывая пальцем на чернильницу, — потом объясните мне общие характеристические черты этого похода, — прибавил он, делая всей кистью движение такое,
как будто хотел поймать что-нибудь, — и, наконец, влияние этого похода на европейские государства вообще, — сказал он, ударяя тетрадями по левой стороне стола, — и на французское королевство в особенности, — заключил он, ударяя по правой стороне стола и склоняя голову направо.
Короля, например, злодея и интригана, представляют,
как какого-то пошляка, говорящего фразы…
— В Пруссии удивительно
как спокойно рушилось это право, — сказал Марьеновский. — Вы знаете, что
король, во все продолжение разрешения этого вопроса, со всем двором проживал только по 50-ти тысяч гульденов.
Выбор такой большой пьесы,
как «Гамлет», произвел удивление и смех в публике; но m-me Пиколова хотела непременно, чтобы пьесу эту играли, — хотел того, значит, и грозный начальник губернии и в этом случае нисколько не церемонился: роль
короля, например, он прислал с жандармом к председателю казенной палаты, весьма красивому и гордому из себя мужчине, и непременно требовал, чтобы тот через неделю выучил эту роль.
Даже Пиколова, увидав его и отойдя потом от него, проговорила
королю: «
Как Вихров хорош в этом костюме!»
—
Как не хорошо, помилуй, друг мой!.. Через неделю будут Бородинские маневры, надобно же ему все заранее осмотреть. Прусский
король и австрийский император, говорят, сюда едут на маневры.
— Бога ради, — кричал Вихров
королю, — помните, что Клавдий — не пошлый человек, и хоть у переводчика есть это немножко в тоне его речи, но вы выражайтесь
как можно величественнее! — И председатель казенной палаты начал в самом деле произносить величественно.
Заснешь,
как французский
король.
«Вы, говорит, ваше превосходительство, в карты лапти изволите плесть; где ж это видано, чтоб с
короля козырять, когда у меня туз один!» А он только ежится да приговаривает: «А почем же я знал!» А что тут «почем знал», когда всякому видимо,
как Порфирий Петрович с самого начала покрякивал в знак одиночества…
Вот уже сколько лет сряду,
как каникулярное время посвящается преимущественно распространению испугов. Съезжаются, совещаются, пьют «молчаливые» тосты. «Граф Кальноки был с визитом у князя Бисмарка, а через полчаса князь Бисмарк отдал ему визит»; «граф Кальноки приехал в Варцин, куда ожидали также представителя от Италии», — вот что читаешь в газетах.
Король Милан тоже ездит, кланяется и пользуется «сердечным» приемом. Даже черногорский князь удосужился и съездил в Вену, где тоже был «сердечно» принят.